Управление многоквартирным домом

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЗАЩИТЫ ДАВНОСТНОГО ВЛАДЕНИЯ В ОТНОШЕНИИ НЕДВИЖИМОГО ИМУЩЕСТВА

Ю.Р. БЕРЕЗНИКОВА

Владение — это единственно возможный и поэтому бесспорно необходимый механизм обеспечения участия личности в гражданском обороте, в связи с чем оно должно быть обеспечено особым режимом защиты. Приобретательная давность является не только одним из способов приобретения права собственности на недвижимую вещь, но и средством защиты владения и в этой связи играет более сложную и ответственную роль в регулировании имущественного оборота.

Нарушение владения давностного приобретателя приводит к реализации им права на защиту своего владения, предусмотренного п. 2 ст. 234 ГК РФ, согласно которому до приобретения на имущество права собственности в силу приобретательной давности лицо, владеющее недвижимым имуществом как своим собственным, имеет право на защиту своего владения против третьих лиц, не являющихся собственниками имущества, а также не имеющих прав на владение им в силу иного предусмотренного законом или договором основания. В настоящее время это единственно возможный вариант применения активной владельческой защиты.
———————————
<1> См.: Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ // Российская газета. N 238 — 239. 1994. 8 дек.

Согласно указанной норме Гражданского кодекса РФ обоснование защиты владения является следующим:

в случае посягательства на недвижимую вещь третьих лиц давностному владельцу предоставлены средства защиты в виде требования о возврате вещи. Но данная норма рассчитана только на случаи разного рода незаконных, в том числе самоуправных, посягательств на имущество.

Фактически владелец «для давности» имеет защиту владения от третьих лиц, кроме собственника или законного владельца.

В частности, это означает, что если собственник, потерявший право на виндикацию (прошел трехлетний срок исковой давности) или не удовлетворенный судебным решением об отказе ему в виндикационном требовании, все же добудет владение от владельца «для давности» любым образом — от добровольного получения до кражи, то владение собственника тем самым прочно восстанавливается без каких-либо частноправовых последствий: если даже собственник будет привлечен к ответственности в рамках публичного права за кражу или за насильственное лишение владения, то оснований к возврату вещи владельцу «для давности» тем не менее не появится.

Тем самым получается, что гражданское законодательство фактически провоцирует собственника на самоуправное (насильственно, тайно или обманным путем), иногда даже уголовное завладение недвижимой вещью, прервав тем самым давностное владение приобретателя и восстановив свое нарушенное право, и причем такие действия не приводят ни к каким отрицательным для собственника последствиям. Нетрудно убедиться, что такие же последствия наступают при получении любыми средствами вещи собственником и от иного незаконного владельца, независимо от наличия оснований, предусмотренных ст. 234 ГК.

Владелец в период течения давности не наделен правом предъявлять виндикационный либо негаторный иск, так как данное право согласно ст. 305 ГК РФ помимо собственника принадлежит только лицу, таковым не являющемуся, но владеющему имуществом на праве пожизненного наследуемого владения, хозяйственного ведения, оперативного управления либо по иному основанию, предусмотренному законом или договором, т.е. иному законному (титульному) владельцу.

А владелец имущества по приобретательной давности является незаконным владельцем, а значит, не имеет права на виндикационный или негаторный иск.

Получается, что давностный владелец вообще лишен возможности в течение срока исковой давности противопоставлять какие-либо возражения собственнику, в том числе и основанные на своей добросовестности. Добросовестность давностного владельца распространяется только против всех третьих лиц, не являющихся собственниками.

См.: Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В.А. Белова. М.: Юрайт, 2009. С. 523.

То есть защита, предоставленная владельцу по п. 2 ст. 234 ГК РФ, предоставлена только против таких же, как он, беститульных лиц. Это особое состояние является «голым владением» без возможности распоряжаться имуществом с одной лишь надеждой на превращение его по истечении не столь уж короткого срока приобретательной давности в собственность и постоянно находящемуся под дамокловым мечом возврата вещи собственнику, против которого владелец не может предъявить иск.

См.: Латыев А.Н. Правовое положение лица, владеющего имуществом в течение срока приобретательной давности // Российский юридический журнал. 2001. N 4. С. 101.

Естественная защита владения должна состоять в том, что владелец защищается против любого лица, посягнувшего на его вещь силой или тайно. При этом нарушитель владения может быть и лицом, имеющим право на вещь, но действующим самоуправно. Такое самоуправство также недопустимо, поскольку является превышением пределов самозащиты, и от него также дается защита. Таким образом, любой владелец вещи должен быть уверен, что он не утратит владения иначе как по суду.

По мнению В. Слыщенкова, защита владения по п. 2 ст. 234 ГК РФ является неким суррогатом владельческой защиты и сконструирована, скорее, не как защита владения, а как защита права на приобретение против третьих лиц.

См.: Слыщенков В. Утерянный институт права // ЭЖ-Юрист. 2003. N 6; СПС «Гарант».

Таким образом, в нашем современном праве допускается лишь ограниченная владельческая защита лиц, владеющих для давности (п. 2 ст. 234 ГК РФ). Следовательно, широкий круг владельцев оказывается вовсе без защиты, что не может не влечь ослабления владения, полученного по недействительной сделке. Такие владельцы оказываются в крайне уязвимой позиции: заплатив (как правило) за вещь, они не получают не только права на нее, но и уверенности в том, что не потеряют вещь в результате насилия. Даже если они владеют открыто и добросовестно, частное право не защитит их от насильственного посягательства, исходящего от собственника (законного владельца), т.е. от самоуправства.

Из вышеизложенного вполне очевидно, что защита незаконного владения, предусмотренная п. 2 ст. 234 Гражданского кодекса РФ, весьма несовершенна и позиция давностного владельца нуждается в большей правовой защите, необходимо совершенствовать институт владельческой защиты.

Одним из возможных изменений и совершенствованием владельческой защиты может являться изменение п. 2 ст. 234 ГК РФ в части распространения защиты, предоставляемой давностному владельцу в отношении недвижимого имущества, а именно — направить защиту против собственника и лиц, имеющих право на владение имуществом в силу иного предусмотренного законом или договором основания. В обоснование предложенных изменений стоит привести следующий аргумент. Так, если собственник, наделенный возможностью защищать свое владение виндикационным иском в соответствии со ст. 301 и 302 Гражданского кодекса РФ, не воспользовался данным правом или суд отказал ему в удовлетворении виндикационного иска по какой-либо причине, становится непонятно, почему собственнику фактически дается право своими самоуправными действиями, выходящими за пределы самозащиты, лишать давностного владельца имущества.

То же самое можно отнести и к лицам, имеющим право на владение имуществом в силу иного предусмотренного законом или договором основания. Таким образом, давностный владелец обязательно должен иметь средства защиты своего владения против его нарушения всеми лицами, иначе получается, что законодатель допускает и даже поощряет насильственное лишение собственником владения добросовестного приобретателя.

Законодательно необходимо установить право давностного владельца на защиту своего владения путем предъявления посессорных исков, существовавших еще в римском праве.

В защиту данных исков высказывались многие ученые. Данные иски отличает более легкая защита, не требующая доказывания вещно-правовых притязаний на вещь; а также предварительный характер, поскольку если в результате спора о владении вещь присуждается не тому, кто имеет на нее право, то последний может затем предъявить свой собственный виндикационный иск. Если ему удается доказать право собственности, он может истребовать вещь от фактического владельца.

См.: Лоренц Д.В. О владельческом (посессорном) притязании // Законодательство. 2009. N 1. СПС «Гарант»; Моргунов С. Кого и что защищает виндикация // Хозяйство и право. 2000. N 11. С. 30 — 32; Коновалов А.В. Владение и владельческая защита в гражданском праве. СПб., 2002. С. 151; Братусь М.Б. Вещно-правовые способы защиты права собственности и владения: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2005. С. 45.

Римское право традиционно иски о защите владения подразделяет на иски о понуждении ответчика к возврату насильственно или тайно утраченного владения отобранной вещью и иски о прекращении определенного рода действий (воздержание от нарушений чужого владения). Оба указанных посессорных иска как способы защиты давностного владения в отношении недвижимого имущества целесообразно привнести в российское право.

Представляется обоснованным, что предъявление владельческого иска возможно только в отношении имущества в натуральном выражении, подлежащего индивидуализации, в отношении которого возможно осуществление правомочия фактического владения.

Достаточно обоснованно обозначает А.В. Коновалов срок исковой давности по посессорным искам давностного владельца. Так, он предлагает, что на срок, устанавливаемый для предъявления владельческого иска, следует распространить следующие нормы об исковой давности: о приостановлении исковой давности (ст. 202 ГК РФ), ее перерыве (ст. 203 ГК РФ), восстановлении (ст. 205 ГК РФ), применении только по заявлению стороны в споре (ст. 199 ГК РФ). Ко второму виду владельческих исков — иску о прекращении определенного рода действий, препятствующих спокойному осуществлению владения, — следует применить положение о нераспространении исковой давности на данные требования, что обусловлено длящимся характером противоправного поведения ответчика.

См.: Коновалов А.В. Указ. соч. С. 160.

Судебная практика о защите владения как фактического состояния на современном этапе фактически отсутствует, что связано с тем, что лица, владеющие для приобретательной давности, просто боятся подавать в суд иск о защите своего владения в порядке п. 2 ст. 234

Гражданского кодекса РФ, так как современное законодательство не дает давностному владельцу право защищаться и быть защищенным от всех других лиц, нарушающих его владение. Поэтому на сегодняшний день необходимо применять меры к изменению института владельческой защиты. Так, как доказано выше, наиболее эффективно будет узаконить посессорные иски давностного владельца.

Некоторые авторы выносят свои предложения по защите владения. Так, К.И. Скловский полагает, что владение в нашей стране уже подлежит защите согласно действующим для Российской Федерации нормам ст. 1 Протокола N 1 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (ст. П1-1), гласящей: «Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законами и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов и штрафов». Тем самым К.И. Скловский делает вывод о возможности самостоятельной защиты владения на основании вышеуказанного Протокола N 1.

Протокол N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод ETS N 009 (Париж, 20 марта 1952 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. N 20. Ст. 2143.
См.: Скловский К.И. Вопрос о пределах вмешательства государства в частную собственность в судебной практике // Хозяйство и право. 2002. N 6. С. 34 — 35, 39.

А.Н. Латыев предлагал возможность защиты давностного владения (точнее, будущего права собственности, приобретенного путем приобретательной давности) способом, широко используемым в Древнем Риме — Публициановым иском, являющимся примером «иска с допущением фикции» <9>. По мнению данного ученого, используя Публицианов иск, на основании п. 2 ст. 234 Гражданского кодекса владелец для защиты своего владения должен лишь доказать, что владение имуществом осуществляется им как своим собственным, никаких других требований закона — добросовестности, открытости, непрерывности владения — доказывать не требуется.

Латыев А.Н. Упрощенная защита права собственности в современной России // URL: http://www.yurclub.ru/docs/civil/article43.html (дата обращения 21.12.2010).

Некоторые ученые утверждают, что иск, предусмотренный п. 2 ст. 234 ГК РФ, является российским аналогом римского Публицианова иска, поскольку и тот и другой иски основаны на фикции истечения приобретательной давности <10>.
———————————
См.: Рудоквас А.Д. Пункт 2 статьи 234 ГК РФ: Публицианов иск или владельческая защита? // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2007. N 11, 12. СПС «Гарант»; Толстой Ю.К. Давность в Гражданском кодексе Российской Федерации // Правоведение. 1995. N 1. С. 23.

Помимо обеспечения давностного владельца возможностью защищать свое владение посессорными исками, А.В. Коновалов представляет необходимым предоставить ему также право на самозащиту своего владения <11>. Данная форма защиты давностного владения в отношении недвижимости представляется достаточно удобной и целесообразной: владелец в случае нарушения его владения сможет самостоятельно, без обращения в соответствующие правоохранительные органы, защитить свое владение либо путем восстановления положения, существовавшего до нарушения владения, либо пресечением действий, нарушающих владение или создающих угрозу его нарушения.

См.: Коновалов А.В. Указ. соч. С. 147 — 150.

Фактически аргументы, приводимые в пользу возрождения посессорной защиты, могут учитываться и при обосновании предоставления давностному владельцу права на самозащиту с соблюдением установленных законом пределов. Так, самозащитой владения будет отражение нападения, посягающего на имущество владельца; преследование лица, противоправно завладевшего имуществом владельца, и изъятие у него вещи, совершенное незамедлительно после завладения либо в максимально краткий срок, сообразно обстоятельствам дела. При этом давностному владельцу необходимо предоставить право использовать средства самозащиты как против собственника, так и против иного титульного владельца.

В конце вышеизложенного следует подвести некоторые итоги. Современное гражданское право, в отличие от права других стран, от права дореволюционной России, допускает лишь ограниченную владельческую защиту лиц, владеющих для давности недвижимым имуществом, обозначенную в п. 2 ст. 234 ГК РФ. В соответствии с данной нормой защита незаконного владения весьма несовершенна и позиция давностного владельца нуждается в большей правовой защите, необходимо совершенствовать институт владельческой защиты.
Было бы несправедливо оставлять давностного владельца не защищенным от неюрисдикционных (фактических) действий собственника. Определенным выходом из данного положения можно считать введение института полноценной владельческой защиты, необходимого не только для сохранения интересов владельца от притязаний собственника.

См.: Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В.А. Белова. М.: Юрайт, 2009. С. 524.

Для полноценной реализации данного института следует дополнить п. 2 ст. 234 ГК РФ указанием на возможность самозащиты давностного владельца в отношении недвижимого имущества. Далее указанный пункт будет корреспондировать со ст. 14 ГК РФ, в которой установлены критерии этой самозащиты. Но в связи с тем, что самозащита является эффективной не во всех ситуациях, законодателю необходимо предусмотреть право на защиту своего владения путем обращения в суд с соответствующим посессорным иском в отношении недвижимого имущества.

Также необходимо указать в п. 2 ст. 234 ГК РФ на распространение защиты, предоставляемой давностному владельцу против собственника и лиц, имеющих право на владение недвижимым имуществом в силу иного предусмотренного законом или договором основания.

Источник: http://justicemaker.ru/view-article.php?art=1891&id=4

Приобретательная давность ст. 234 ГК РФ

1. Лицо — гражданин или юридическое лицо, — не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее как своим собственным недвижимым имуществом в течение пятнадцати лет либо иным имуществом в течение пяти лет, приобретает право собственности на это имущество (приобретательная давность).

Право собственности на недвижимое и иное имущество, подлежащее государственной регистрации, возникает у лица, приобретшего это имущество в силу приобретательной давности, с момента такой регистрации.

2. До приобретения на имущество права собственности в силу приобретательной давности лицо, владеющее имуществом как своим собственным, имеет право на защиту своего владения против третьих лиц, не являющихся собственниками имущества, а также не имеющих прав на владение им в силу иного предусмотренного законом или договором основания.

3. Лицо, ссылающееся на давность владения, может присоединить ко времени своего владения все время, в течение которого этим имуществом владел тот, чьим правопреемником это лицо является.

4. Течение срока приобретательной давности в отношении вещей, находящихся у лица, из владения которого они могли быть истребованы в соответствии со статьями 301 и 305 настоящего Кодекса, начинается не ранее истечения срока исковой давности по соответствующим требованиям.

Комментарий к статье

1. Добросовестность является важнейшим и незаменимым атрибутом давностного владения. Всякое осуществление гражданских прав предполагается законодателем как добросовестное (см. п. 2 ст. 6 ГК), однако в отдельных случаях закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права добросовестно (п. 3 ст. 10 ГК). Примерами таких «пограничных ситуаций» могут служить приобретение имущества от неуправомоченного отчуждателя (п. 2 ст. 46, ст. 302 ГК); изготовление вещи из чужого материала (ст. 220 ГК); владение по давности. Для добросовестности приобретения давностного владения достаточно убежденности субъекта в отсутствии нарушения его поведением прав других лиц на основании аномального положения вещи в хозяйственном пространстве.

2. Определенную дискуссионность имеет вопрос о том, должен ли давностный владелец сохранять добрую совесть на протяжении всего установленного законом срока, или достаточно добросовестного приобретения имущества. Представляется, что положения коммент. ст. не могут быть истолкованы иначе, как требующие добросовестности на протяжении всего периода давностного владения. При этом следует считать, что далеко не всякое получение давностным владельцем сведений о чьих-либо претензиях на задавненное имущество будет означать немедленную утрату им добросовестности. Об обоснованности этих претензий давностный владелец должен судить, основываясь на восприятии их правопорядком: если суд откажет в удовлетворении таких требований, добросовестность владельца не может считаться поколебленной, а давностный срок — прервавшимся. Если же суд подтвердит обоснованность таких требований, признав права другого лица на спорное имущество, давностное владение будет прекращено как таковое.

3. Добросовестность является конституирующим признаком давностного владения, предопределяющим прочие его характеристики — открытость и владение в виде собственности, а также создающим предпосылки для непрерывного проявления всех трех свойств в совокупности. По сути, открытость и видимость собственности в давностном владении являются отдельными аспектами добросовестности. Сокрытие владельцем своего фактического владения от окружающих (если только такой режим хозяйственной эксплуатации вещи не обусловлен спецификой ее свойств) практически всегда свидетельствует по меньшей мере о его неуверенности в безупречности своего поведения. Признание владельцем преимущества чьих-либо претензий на задавненную вещь (например, признание им обязанности регулярно передавать другому лицу плоды и доходы от ее использования) также позволяет усомниться в его добросовестности.

4. В отличие от правил о течении исковой давности коммент. ст. не содержит даже примерного перечня обстоятельств, приостанавливающих или прерывающих приобретательную давность. Можно было бы предположить, что такие понятия законом в принципе не предусмотрены, если бы в п. 1 коммент. ст. не шла речь о непрерывности давностного срока. По крайней мере, представляется невозможным распространять на приобретательную давность правила ст. 202 и 203 ГК по аналогии, кроме, пожалуй, правила о прерывании давности совершением владельцем действий, свидетельствующих о признании им чужого права в отношении спорной вещи. Предъявление иска другим лицом (ср. ст. 203 ГК), как уже было сказано, не может рассматриваться как обстоятельство, прерывающее давность, если это не сопровождается утратой давностным владельцем доброй совести (к примеру, когда он начинает противоправно препятствовать постановлению судом справедливого решения по делу). Дореволюционная практика применения норм о приобретательной давности, решая вопрос о ее приостановлении, акцентировала внимание не на поведении давностного владельца, а на наличии объективных обстоятельств (несовершеннолетие, душевная болезнь, пребывание в действующей армии), препятствующих собственнику позаботиться должным образом о своем имуществе, в частности потребовать его отобрания у давностного владельца.

5. Наиболее типичными и бесспорными ситуациями, в которых может быть поставлен вопрос о квалификации владения субъекта как давностного, являются ситуации владения бесхозяйным имуществом, т. е. имуществом, у которого вообще нет собственника либо собственник которого неизвестен владельцу, а также случаи, когда имущество собственника оказалось у давностного владельца каким-то способом, не противоречащим закону, вне связи с договорными отношениями (например, собственник забыл свою вещь у давностного владельца и не предпринимает мер к ее истребованию). Эти ситуации объединяет отсутствие конфликта интересов давностного владельца и собственника (или титульного владельца). Если последний не объявится и не предъявит требования о признании за ним права собственности на спорное имущество и об изъятии его из давностного владения, приобретение права собственности на него по давности владения при сохранении соответствующих реквизитов в течение установленного срока будет беспроблемным.

Гораздо сложнее будет определить судьбу задавненного имущества в тех случаях, когда такой конфликт интересов возникает либо прогнозируем, в частности, когда личность собственника известна давностному владельцу. Применим ли вообще в таких ситуациях институт приобретательной давности Считаем, что в некоторых ситуациях не только применим, но и вообще является единственным законным механизмом, позволяющим устранить неопределенность в принадлежности спорного имущества — в частности, когда констатировано несоответствие закону основания, по которому субъект рассчитывал приобрести право собственности, но приобрел лишь фактическое владения. Так, если имущество передано во исполнение ничтожной сделки либо признанной недействительной оспоримой сделки, последствия недействительности которой в виде реституции по каким-то причинам не удалось применить, приобрести право на него можно только по давности владения.

В соответствии с позицией ВАС РФ (п. 18 постановления Пленума N 8) нормы ст. 234 ГК о приобретательной давности не подлежат применению в случаях, когда владение имуществом в течение длительного времени осуществлялось на основании договорных обязательств (аренды, хранения, безвозмездного пользования и т. п.) или имущество было закреплено за его владельцем на праве хозяйственного ведения или оперативного управления. Стоит отметить, что следствием применения такого подхода станет «зависание» в неопределенном состоянии вопроса о правовой принадлежности имущества, которое собственнику не удалось истребовать из незаконного владения, например по причине пропуска исковой давности. Квалификация владения бывшего договорного владельца как давностного после истечения исковой давности по требованию, которое могло быть обращено к нему собственником, выглядело бы оправданным (для сравнения: дореволюционная практика допускала приобретение права собственности по давности владения имуществом, изначально переданным по договору).

6. Давностный владелец вправе защищать свой охраняемый законом интерес в сохранении фактического владения против всякого, кто, подобно ему, не имеет титула в отношении спорной вещи, но, в отличие от него, не осуществляет добросовестного и открытого владения ею. Вещный иск, предоставленный давностному владельцу, аналогичен, таким образом, древнеримскому «публицианову иску», также не предоставлявшему владельцу защиту против собственника и лица, чье владение было защищено преторским интердиктом. Подробнее о защите прав владельцев, не являющихся собственниками, см. коммент. к ст. 305 ГК.

7. Присоединение срока давностного владения, осуществлявшегося лицом, правопреемником которого является нынешний владелец вещи, допустимо в порядке как универсального, так и сингулярного правопреемства.

8. Правило о начале исчисления приобретательной давности после окончания давности исковой распространяется только на те случаи, когда задавненное имущество могло быть истребовано по виндикационному иску или аналогичным ему искам титульных владельцев. Из этого следует, что срок давностного владения вещью, перешедшей по недействительной сделке, должен исчисляться с момента передачи вещи, по крайней мере, в тех ситуациях, когда недействительность сделки не была обусловлена виновным поведением владельца. 8. Статья 11 Вводного закона придала ст. 234 ГК обратную силу. В то же время судебная практика, в том числе практика ВС, склонилась к ограничительному толкованию этого правила, категорически отказываясь исчислять сроки приобретательной давности в период, предшествовавший 1 января 1991 г., — даты, с которой вступил в силу Закон РСФСР «О собственности», мотивируя это тем, что только с принятием этого нормативного акта впервые после 1917 г. в российском законодательстве вновь появился институт приобретательной давности как таковой. ВАС прямо не высказал свою позицию по данному вопросу. В постановлении Пленума ВАС N 8 тем не менее обращено внимание нижестоящих судов на то, что до 1 июля 1990 г. в России действовал установленный в ст. 90 ГК 1964 г. принцип неограниченной виндикации государственного имущества, что, видимо, с точки зрения ВАС может быть рассмотрено как обстоятельство, исключающее исчисление давностных сроков до указанной даты, по крайней мере в отношении имущества, тяготевшего к государственному фонду. Во всяком случае, с учетом сформировавшегося в судебной практике подхода требовать признания права собственности по давности владения на недвижимые объекты можно будет не ранее 1 января 2006 г. (не учитывая подлежащие в отдельных случаях прибавлению к приобретательной давности сроки давности исковой).

Источник: http://ville.ru/laws/gk/lawgk234.html

ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС

Статья 305.

Защита прав владельца,
не являющегося собственником

Права, предусмотренные статьями 301-304 настоящего Кодекса, принадлежат также лицу, хотя и не являющемуся собственником, но владеющему имуществом на праве пожизненного наследуемого владения, хозяйственного ведения, оперативного управления либо по иному основанию, предусмотренному законом или договором. Это лицо имеет право на защиту его владения также против собственника.

Комментарий к статье

1. Коммент. ст. предоставляет равные с собственником возможности для защиты своих прав титульным владельцам — лицам, чье владение вещами основано на законе или договоре. Возможность защищать фактическое (беститульное) владение против лиц, не являющихся собственниками или титульными владельцами, предоставляется п. 2 ст. 234 ГК давностным владельцам. Для получения судебной защиты своего владения титульный владелец должен подтвердить в суде основание владения (представить административный акт о закреплении спорного имущества на праве пожизненного наследуемого владения, хозяйственного ведения, оперативного управления или договор), а давностный — представить суду доказательства наличия у его фактического владения необходимых характеристик (см. коммент. к ст. 234 ГК). Лица, за которыми не может быть признано право собственности на имущество или право титульного владения им (например, лица, которые приобрели имущество на основании недействительной сделки, к которой не были применены последствия недействительности), вправе претендовать на защиту их фактического владения только в случае, если оно может быть квалифицировано как давностное. Незаконное владение судебной защите не подлежит.

В тех случаях, когда закон допускает защиту беститульного владения, защищается не субъективное право, а охраняемый законом интерес.

2. Вещные иски, которые могут предъявляться титульными и давностными владельцами, должны квалифицироваться как аналогичные виндикационному и негаторному и рассматриваться по правилам о предмете, основаниях и условиях удовлетворения соответствующих исков.

3. Установленное в коммент. ст. положение о возможности защиты титульного владения вещным иском также против собственника спорного имущества распространяется только на субъектов ограниченных вещных прав — права пожизненного наследуемого владения, хозяйственного ведения и оперативного управления. Владение, осуществляемое на основании гражданско-правового договора, защищается против собственника не вещным, а договорным иском. Такая позиция, в частности, рекомендована судам в п. 23 постановления Пленума ВАС N 8.

4. Нормы гл. 20 ГК не дают прямого ответа на вопрос о наличии у собственника активной легитимации на предъявление вещных исков в целях защиты владения имуществом, переданным им другому лицу на ограниченном вещном праве или по договору, однако анализ действующего законодательства и правоприменительной практики не оставляет каких-либо сомнений в том, что такая возможность у собственника имеется (в частности, п. 4 ст. 20 Закона об унитарных предприятиях устанавливает право собственника имущества унитарного предприятия истребовать имущество унитарного предприятия из чужого незаконного владения). В противном случае собственник был бы ограничен в реализации своих правомочий волеизъявлением титульного владельца, пассивное поведение которого могло бы повлечь безвозвратную утрату собственником его имущества.

5. Современное российское законодательство не содержит норм, устанавливающих особый упрощенный порядок защиты фактического владения в виде так называемой посессорной (владельческой) защиты, основными особенностями которого являются невозможность представления в процесс доказательств вещных титулов, имеющихся у спорящих сторон, и вынесение судом на основании установленного факта самоуправного нарушения фактического владения истца ответчиком предварительного (провизорного) решения о восстановлении владения или о прекращении действий, препятствующих его осуществлению, которое впоследствии может быть оспорено не удовлетворенной таким исходом дела стороной в обычном (петиторном) процессе.

Нормы, устанавливающие такой порядок, по-прежнему имеются в Германском гражданском уложении (ст. 861-869), Швейцарском гражданском уложении (ст. 927-929), Гражданском кодексе Латвии (ст. 917-923). Более современная европейская кодификация — ГК Нидерландов — предусматривает в ст. 125 механизм защиты фактического владения, являющий собой некий симбиоз посессорного и петиторного процессов. В англо-американском праве фактическое владение вне зависимости от его титула защищается деликтными исками двух видов — trespass и nuisance. Предусмотренные коммент. ст. иски владельцев, не являющихся собственниками, равно как и требование давностного владельца о защите фактического владения, возможность предъявления которого предусмотрена п. 2 ст. 234 ГК, не могут быть квалифицированы как владельческие, поскольку рассматриваются в обычном петиторном порядке. Не предоставляют возможности защищать фактическое владение от самоуправства в специальном упрощенном порядке и нормы гл. 11 ГПК «Судебный приказ» и гл. 29 АПК «Рассмотрение дел в порядке упрощенного производства».

Источник:
http://www.ville.ru/laws/gk/lawgk305.html

Подборка от источника:

Твитнуть

 

Ваш e-mail: * Ваше имя: * Подписчиков:

ВЕРНУТЬСЯ НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА: